Welcome to sickbay, take a number! (с)
Ну вы знаете, как это бывает, когда садишься в "грузовик" до Кардассии, весь такой из себя доктор, форма наглажена, складки на брюках, полный вдохновения исцелять и причинять добро, и тут понимаешь, что это ржавое корыто едва ли способно добраться до ближайшей заправочной станции, не то что до планеты. Честно говоря, я был полностью уверен, что оно в принципе не способно перемещаться в космическом пространстве, но выбора не было. Единственный пассажир на этом корыте, люк пришлось открывать самому, ибо команда была занята погрузкой чего-то пахнущего едко и контрабандно, а капитан с навигатором ретировались, прикрывшись оформлением бумаг. Шлюз, ведущий в мои "апартаменты" два на два метра предательски скрипнул ржавчиной, запахло ионизацией (ну хоть система очистки в порядке). Ещё до старта я пнул амортизаторы своей кушетки - из гидравликов сразу потекло. В каюте было холодно, коридор изгибался узкой дугой, выводя к санузлу. Красное стандартное освещение старых кораблей, судовые иллюминаторы в медных кольцевых рамах. Господибоже, он что, летает на дизеле?
Капитан заглянул за 15 минут до старта. Заглянул, это мягко сказано: мы поднажали на дверь вдвоем (с потолка посыпалась ржавчина), чтобы поговорить через образовавшийся просвет.
- Вам нужно починить предохранители, - сказал я внушительно.
Капитан только махнул рукой, что означало, видимо, что предохранители не самое важное, что нужно починить на этом корабле. Мне совсем похорошело.
- Готовы, док?
Я хотел сказать ему: "Как можно быть готовым к этому?!", но решил промолчать. Свободных шаттлов до Кардассии на ближайший месяц не было. Меня же на планету призывал мой долг эскулапа. По крайней мере, в этом я убеждал себя.
- Готов.
Капитан просунул голову и придирчиво осмотрел "мои приготовления".
- Вашу сумку тоже пристегните ремнями.
И захлопнул люк.
Не механик, из своей каюты я чувствовал пятой точкой, как пилот одну за одной включает тяги, динамик хрипел и ругался, но кажется, старт нам всё-таки разрешили. Корпус трясся вместе со стыковочным кольцом, готовый оторвать его или разлететься сам, не знаю, как на станции разрешили подобную отстыковку... Я думал о том, что зря не вколол себе наркоз на все 9 часов полёта. А еще думал о Гараке, ради встречи с которым я судорожно пристегивал сейчас сумку с медикаментами к кушетке, а затем спешно пристёгивал и себя. Но когда шум в динамиках дошёл до предела, а мысли до молитв, тряска вдруг прекратилась и корабль пошёл в открытый космос на плавном ходу, медленно вращаясь и выравнивая курс. Впереди были долгие часы перелёта и прекрасная, но страдающая после войны планета. Можно было выдохнуть на время.
Капитан заглянул за 15 минут до старта. Заглянул, это мягко сказано: мы поднажали на дверь вдвоем (с потолка посыпалась ржавчина), чтобы поговорить через образовавшийся просвет.
- Вам нужно починить предохранители, - сказал я внушительно.
Капитан только махнул рукой, что означало, видимо, что предохранители не самое важное, что нужно починить на этом корабле. Мне совсем похорошело.
- Готовы, док?
Я хотел сказать ему: "Как можно быть готовым к этому?!", но решил промолчать. Свободных шаттлов до Кардассии на ближайший месяц не было. Меня же на планету призывал мой долг эскулапа. По крайней мере, в этом я убеждал себя.
- Готов.
Капитан просунул голову и придирчиво осмотрел "мои приготовления".
- Вашу сумку тоже пристегните ремнями.
И захлопнул люк.
Не механик, из своей каюты я чувствовал пятой точкой, как пилот одну за одной включает тяги, динамик хрипел и ругался, но кажется, старт нам всё-таки разрешили. Корпус трясся вместе со стыковочным кольцом, готовый оторвать его или разлететься сам, не знаю, как на станции разрешили подобную отстыковку... Я думал о том, что зря не вколол себе наркоз на все 9 часов полёта. А еще думал о Гараке, ради встречи с которым я судорожно пристегивал сейчас сумку с медикаментами к кушетке, а затем спешно пристёгивал и себя. Но когда шум в динамиках дошёл до предела, а мысли до молитв, тряска вдруг прекратилась и корабль пошёл в открытый космос на плавном ходу, медленно вращаясь и выравнивая курс. Впереди были долгие часы перелёта и прекрасная, но страдающая после войны планета. Можно было выдохнуть на время.